1 июня. Первая бессонная ночь, первый рассвет, ослепительный круг все выше на безоблачном небе. Таких ночей и рассветов будет еще немало за три месяца. Вскоре - кино, морщины Майкла Фассбендера, щетина Майкла Фассбендера, глаза Майкла Фассбендера, короче говоря - Майкл Фассбендер. Love, love, франкенштейн. Невыносимо жарко - сегодня, завтра, послезавтра. Глупая шляпа на голове, речевка - в ней же. "Скажи, ты веришь что концерт меньше чем через 3 недели?". Автобус, дальние места, открытое окно, чипсы, яблоки и безумная улыбка. The Meeting Place. Белово, ожидание на дорожных сумках, второе купе, многообразие очков на шторах. Я занимаю верхнюю полку, но в итоге всю дорогу сплю на нижней. "Тёрнер - старый пердун", мы ржём все время, отец фейспалмит, а я ненавижу Газпром. Новосибирск, бутылка мартини, "Камбодияяяяяяаааыаыаыаааа". Много-много-много рисунков, тексты Arcade Fire и Майлса Кейна. Одиннадцатый час утра, 22 июня. 61 год назад это место становилось самым опасным на земле, сегодня - самым лучшим, нас обнимают пока малознакомые руки, сумки отправляются в багажник пока малознакомой машины. Небольшая двухкомнатая квартира, странная отчужденность родственников, но после - станция "Волковская" и Шампу, Шампу, Шампу. Я уже люблю Олю, люблю Питер, люблю даже Сабвэй на Невском, в который мы отправились. Затем - череда дней по экскурсиям (Петергоф, Павловск, Пушкин, тысячи их), я умираю от жары, а в Кемерово непрекращающиеся дожди. Дача в 100 километрах от эстонской границы, вкусная еда, крепкий сон, уют, а еще - альбом и мелки. Брат катает меня на гидроцикле, но отказывают тормоза и мы врезаемся в упавшее дерево на берегу. Это немного страшно, но безумно смешно. 29 июня - полдня на каблуках, убитые ноги, и мы наконец-то видимся с Дашей. Первые конвера, электричка, Кавголово, озеро - и я наконец-то снова по-настоящему счастлива. Взмах, ты чудо. "Ди Каприо, Депп и Джоли" - я гений кинематографа. Я не могу встретить Таню - мы полчаса ищем друг друга у станции метро, в итоге выясняется, что она вышла (зачем, почему, если нужно встретиться возле Казанского?) на соседней станции. Получасовые поиски на этом не заканчиваются - то же количество времени мы ищем "тук шоп", чтобы конвера были снова приобретены, а мы были снова угощены карамельками; жара мне осточертела. Во всем городе афиши грядущего концерта заклеены объявлениями о сдаче квартир в аренду. Универы-универы-универы, моя самооценка падает все ниже. Я никуда не поступлю, нет, видите, ноют даже девочки сдавшие все на 90 с лишним баллов. Ну и что, что мне сдавать еще через год? 2 июля, глупое MTV до 3х дня, Казанский собор, самое вкусное мороженое во всем Питере. Таня заляпала руки, я ржу и даю ей влажную салфетку. Скамейка в каком-то сквере. "Скажи, ты веришь, что концерт меньше, чем через 3 часа?". Мы теряемся в городе, горланим Farewell to Fairground, садимся на Технологическом институте, едем, и вот мы на площади Восстания, ждем Шампу. Шампу убита после работы, она во влажных джинсах, но воодушевлена, как и мы сами. Мы снова не можем встретиться с Дашей и Лешей, черт бы побрал кучи входов и выходов! Глав Клуб, странный разогрев (в итоге выясняется, что это - "та самая группа, которая косит под The Vines"), визги под The Who, The Kills и Beady Eye. Майлс Кейн, Майлс Кейн, Майлс Кейн. Я сорвала голос на первой песне, а Майлс, похоже, решил отыметь своим взглядом весь зал, по крайней мере, первые ряды - точно. Полцарства за сигарету. Часовое ожидание у входа, я готова проклинать себя и весь мир, Даша с Лешей ретируются в сторону места, где можно набить желудок. Я люблю всех людей, которые сейчас рядом со мной. О Господи, он настоящий, вот он, прямо передо мной, улыбается и ржет! Smiles Kane. Наше первое совместное фото с Шампу "на фоне Майлса". Люки. Это тебе, Майлс. "Ты рисовала?" - через секунду рисунок видит Фил, и он одобрительно улыбается. Можно с тобой сфотографироваться? Юджин смущен, впрочем, он всегда смущен. Ее зовут Таня! "Привет Таня!" - а Таня, наверное, сейчас самый счастливый человек на земле (да, и после все верили, что Майлсу на самом деле 15 лет, и он, вообще-то, её парень). Мне нравится твоя Kingcrawler. "Это твоя любимая?" Да, и Colour of the Trap тоже. "Она прекрасна" - так и зарделся, хаха. Санкт-Петербург любит тебя! - и после ответной реакции у меня подкашиваются ноги. Возвращайся сюда с Last Shadow Puppets - мы видим последнюю улыбку, посланную в наш адрес. Чудесные люди, я хочу обнять вас всех, но сейчас наши дороги расходятся - и мы с Олей вновь видимся с Дашей и Лешей. Идем в никуда, я действительно не знаю, где находится место, в котором мы были. Мы бежим, как никогда в жизни. Мы бежим так, что я не могу дышать: такое ощущение, что скоро меня настигнет приступ ангины (которой, к слову, я не страдаю). Мы успеваем и оказываемся на Крестовском острове. Огромная связка бананов, бутерброды с сыром, три бутылки газировки, Джек Дэниэлс и сигареты. Леша в моей шляпе похож на Пита Доэрти. Мы ходим купаться по очереди, вода кажется ледяной. Я и Шампу горланим Ulysses, когда заходим в Неву, мы поскальзываемся, когда выходим, и я разбиваю колено. Среди всех бессонных ночей эта - самая лучшая. Яхт-клуб утром - мерзкое место. Идем через парк, теперь мы решили вспомнить весь альбом Black Holes & Revelations. Сонная Вика еще прелестнее. Все спят, мне скучно, и я еду домой. Пост-концертная депрессия - это ужасно. Я не хочу замечать ночных каналов Петербурга, я не хочу замечать разведенных мостов, я не вижу ничего, кроме ушедших мгновений. Я скучаю так сильно, что даже влюбляюсь, ненадолго, но безумно. Я хочу убежать из Питера, и мы уезжаем на следующий день, Шампу провожает меня на вокзале. Нам повезло с попутчиком, Марина мила и тактична, жаль, что я угрюма. В Екатеринбурге подсаживается Пит Доэрти. Среда, 10 утра. Я ненавижу улицы города, в который вернулась. Моя квартира кажется на удивление большой и отчего-то - чистой. Майлс Кейн играет целыми днями. Возвращается Таня, возвращается Даша. Свыкаюсь с мыслями о том, что Даша - рабочий человек, а Таня едет в Лондон. С последней мы списываемся каждый день, и это стоит мне сна. Прощай, Женя, это были хорошие три года. Я везу Даше шанежки и оладьи, Даша буквально набрасывается на них. The Kills для нас - всё. Она ночует у меня и мы смотрим Субмарину, Даша фейспалмит. Месяц с концерта, а я не могу понять - для меня прошел один день или один год, время остановило свой ход. Я рисую плакат под дебютник Kaiser Chiefs, через несколько часов Таня возвращается из Лондона. "Ты променяла Arctic Monkeys на меня?!" Я променяла Алекса Тёрнера на тебя. Я думаю о том, что променяла бы что угодно. Мы едем к ней, разбираем ворох вещей, включаем компьютер, и - надо же! - слышим половину When The Sun Goes Down с пресловутой трансляции Arctic Monkeys. Я возвращаюсь с тремя пакетами, в которых ,среди прочего, винил все тех же Макак и плакат с Джокером. Feel so awkward. Улыбка и восторженные глаза Даши, когда она рассматривает буклет Blood Pressures. "- Да ты вообще умерла! - Я даже дохлая уделаю тебя одной левой!". Женя вернулась из Китая, Люда - из Москвы, последняя жалуется, что не попала на Пикник Афиши. Я снова устраиваюсь на работу, но погода отвратительная, дожди льют постоянно. На улице тепло, а в квартире - холодно. Я рисую Юджина и поздравляю его на фейсбуке. Он отвечает через неделю, радостный и польщенный. Рисунков все больше. Дача. Мы с Таней дурачимся, фотографируясь, я постоянно хочу есть. Остановка возле торгового центра, я вижу девушку, на толстовке которой лого Pulp, Kasabian и прочих команд. Выяснилось, что она была на Sziget, но я слишком стеснительна, чтобы заговорить. Полумесяцы ногтей впечатываются в тыльную сторону ладоней. Трансляция Muse на Reading и огромное разочарование. Я так давно не видела Дашу. Я скучаю. Мою голову сдавливают металлические обручи, меня тошнит от головной боли. Farewell my black balloon. 31 августа, 11.02. За окном пасмурно, на мне - растянутая грязная футболка, мои волосы вьются - то ли сами по себе, то ли от того, что немытые.
Я знаю, это конец. Всё.

И отдельно - главную песню лета.

(я не знаю, в чем дело, песни в плейлисте должны быть в другом порядке, но простоплеер упрям, как ослица.)